[124-585]

Знаете, я влюблена.

Это очень мучительно.

Это даже чуточку больше, чем просто влюбленность.

Я так страдаю.

Временами я чувствую, что ненавижу свою жизнь из-за этой влюбленности.

Я постоянно думаю об этом. Я истязаю себя, издираю свою воробьиное сердечко в кровь, иногда я даже плачу.

Это сладостная мука, приятная до истомы боль, я жарюсь на ней, как на медленном огне. Я призываю эту муку одинокими днями и бессонными ночами, купаясь в ней, сжимаясь всем своим сознанием от скорби. Нас разделяют километры. Какие-то ничтожные километры. Но они отделяют меня от тебя.

Я слушаю музыку, но звуки входят в меня вместе с мыслями о тебе.

Я просыпаюсь – я вспоминаю тебя. Я смотрю из окна троллейбуса – я думаю о тебе. Я иду по дороге - я мечтаю о тебе. Я ужинаю – я поглощена моментами мыслей о тебе. Я засыпаю – и я страдаю, что ты так далеко.

Я безумно люблю тебя, моя мечта, моя быль и моя надежда

-

- моя Москва.

Comments

[Кецальпапалотль]

Я так и думала.

Скажи, скажи, это та самая фотография, когда именно мы с тобой и в пустом вагоне, нет?

[124-585]

Я знала, что ты это спросишь..



ДАДАДА, ЭТО ОНА!! )

[Кецальпапалотль]

Я узнала, я прекрасно помню, в какой угол ты встала тогда, чтобы сфотографировать. И как ты ругалась, что фотография вышла темной. А еще я долго всматривалась в левый черный угол и, кажется, увидела кусочек себя.

[124-585]

Вот время-то было.

[Кецальпапалотль]

А сейчас, по-твоему, все не так? Я не думаю, что что-то сильно изменилось, встретились бы - было бы так же. И банки бы пинали, и "Скъель", и искали бы Арбат.

[124-585]

Да, знаю. Дело в том, что мы сейчас не встречаемся. А как встретимся, то наступит опять золотой век нашей юности.

Ты знаешь, а я все думаю про твои жэмчуга. Сижу на уроке и думаю, про них. Какие они большие, какие длинные.

[Yuna]

Во влюблённости главное - чтобы она не была беслодной и приносила только радость.

И - всенепременно, всенепременно - необходимо воссоединение. Хоть на секунду.